«Орловская правда»: митрополит Орловский и Болховский Тихон рассказал, в чём видит свою главную пастырскую обязанность на Орловщине

«Орловская правда»: митрополит Орловский и Болховский Тихон рассказал, в чём видит свою главную пастырскую обязанность на Орловщине

Прошло ровно три месяца, как главным пастырем на Орловщине определён служить митрополит Орловский и Болховский Тихон. Владыка поделился с корреспондентом «Орловской правды» своими первыми впечатлениями об орловском крае.

— Владыка, вы приехали к нам из суровых сахалинских краёв. Расскажите, как встретила вас Орловщина? Какие впечатления от орловских храмов, священнослужителей?

— Прошло уже три месяца, как милостию Божией Священный синод определил меня быть на орловской земле. Я был обязан познакомиться со всеми приходами, со всеми священниками, и это стало для меня не служебной обязанностью, а настоящей радостью. Почти во всех приходах Орла я уже послужил, поездил по многим районам. Первое, что меня поразило, — это жертвенность служения наших священнослужителей, особенно в отдалённых поселках. Смотришь: один батюшка восстановил храм, другой часовню поставил на источнике. А отдельные финансы на это не предполагаются! Всё делается трудом и молитвами самого священника, его окружением, паствой.

У нас часто говорят: какой хороший, мол, священник, как много всего сделал. Нет, ни один хороший батюшка без группы поддержки, прихожан, энтузиастов, благодетелей не сможет ничего сделать. В единстве — наша сила.

На Орловщине ведь не так много денег, в отличие от Сахалина. Но храмы строятся, украшаются, расписываются, создаются резные иконостасы. Меня это очень удивило, я не ожидал. Храм Смоленской иконы Божией Матери, Богоявленский собор и многие другие храмы — настоящие произведения искусства! Я заметил, когда есть маленькая копеечка, когда немного денег, делается всё намного быстрее, приход становится более дружным, а храм — более намоленным и выстраданным.

Конечно, орловская епархия радикально отличается от сахалинской. На Сахалине служили обычно я как правящий епархии, секретарь епархии, настоятель храма и дьякон, пел один человек. Очень не хватало певчих, священнослужителей — жуткий дефицит кадров. Не понимаю этот страх перед севером, холодом, сложными природными условиями. Это неправильно, когда человек живёт только «в пределах Садового кольца». Ведь на самом деле быть счастливым, сделать карьеру, поднять своё финансовое состояние гораздо легче на Дальнем Востоке. Там действуют многие молодёжные программы, все молодые священники, к примеру, со временем получают квартиры, имеется мощная поддержка от государства и областных властей. И когда сейчас в Центральной России многие говорят, что, мол, трудно жить, я говорю им — езжайте на Дальний Восток, послужите два-три года, и вы полюбите Дальний Восток, а Господь вам даст счастье за труды.

— Вы очень активный пастырь, участвуете во многих светских мероприятиях. Почему считаете такую активную позицию священства важной?

— Я считаю, что епископ не имеет права заниматься только одной сферой деятельности — политикой, поскольку политическая деятельность предполагает наличие оппонентов. А у меня как у правящего архиерея даже теоретически их быть не может. Если мы с кем-то не согласны, мы не должны бороться, соперничать друг с другом. Впрочем, как и в светской жизни. Участие во многих мероприятиях позволяет встречаться и с властями предержащими, и с простыми горожанами. Ведь в храмах я встречаюсь только с прихожанами — теми людьми, которые веруют. А я здесь могу встретиться, пообщаться с тем, кому что-то надо, кого-то о чём-то попросить. Ведь многие наши приходы требуют участия властей. Пастырю надо быть не то чтобы в гуще события — необходимо обычное человеческое общение.

— Какую задачу главного пастыря Орловской области вы ставите для себя?

— Моя первая задача — это проповедь о Христе. Проповедь словами, а лучше — делами. Вот как вёл себя прп. Серафим Саровский? Он каждого человека встречал возгласом: «Радость моя, Христос воскресе!» О воскресшем Христе, о миссионерской деятельности мы должны постоянно думать — чтобы человек понимал, что есть Господь.

Моя задача — привести человека к Богу. Это может быть как молодой, так и пожилой человек, который не дошёл ещё до церковного порога. Всегда объясняю прихожанам, как важно молиться за ушедших предков, которые взывают ко Господу о наших молитвах.

Большое внимание я уделяю работе с молодёжью. Если мы сейчас не будем заниматься молодёжью, то что получим через 10, 20, 30 лет? Мы получим клон Запада, то есть полную бездуховность. И это очень страшно.

Приятно, что на Орловщине есть воскресные школы, православные гимназии, дети вместе с родителями приходят в храмы. Я считаю, что я попал на весьма благодатную почву. Те священнослужители, которые работают с молодёжью, заложили приличную базу. Взять те же летние лагеря, когда вокруг наших священников объединяется молодёжь, едут вместе отдыхать, реконструируют исторические события, вместе занимаются делом. Вообще деятельность митрополита должна быть очень разнообразной, но основная задача — это проповедь о Христе. И как это ни странно, до сих пор приходится миссионерствовать. Многие люди забывают о главном и убеждены, что главное в жизни — это гедонизм. Конечно же, это не так.

— Владыка, какими же способами можно увлечь нашу молодёжь, чтобы не удариться в нравоучительство? Как вернуть в храмы тех молодых людей, которые гордятся своим атеизмом?

— Выход здесь один — объединять молодёжь различными проектами. Причём проектами реальными, живыми, а не на бумаге. Если молодой человек увидит, что он нужен и приносит пользу, то никогда не будет отрицать роль Церкви. Пусть даже не станет глубоко верующим, но он никогда не будет говорить о Церкви плохо, если будет участвовать в наших совместных мероприятиях. Ведь душа наша — «по природе христианка», как сказал Тертуллиан. Наша душа чувствует свет и интуитивно тянется к нему. С нашей стороны, со стороны духовенства, важно проявить внимание к молодым людям, сохранить максимум терпения, не терять понимания того, что дух отрицания, который сейчас в моде, действует на всех — и на пожилых людей, и на молодых. Когда на всякие дерзкие и порой очень неприятные выпады отвечать с любовью, с желанием помочь, с желанием протянуть руку помощи, поддержки, то сердце сердце услышит.

— Как православному человеку реагировать на очернение Церкви и православия? Как реагировать на колкости и замечания о «богатых попах»?

— Здесь только один путь — понять, откуда у него такое земное богатство. Я знаю одного многодетного батюшку, который понравился банкиру, и тот построил ему дом, купил машину. Какой тут грех? Другое дело, если ты воришка. Но мы забываем, что на всё есть Господь! Мы живём на земле, как будто бессмертны. Копим, бахвалимся богатством, показываем, какие у нас дорогие машины и одежды. Это беда нашего времени, и бороться с этим очень сложно. Как, к примеру, можно вразумлять человека, у которого выжженная совесть? Я читал записки тюремного священника, и там было замечание, что, мол, все преступники перед смертной казнью раскаиваются, кроме одной категории — попов-расстриг. Страшна участь человека, который знал, где истина, и попрал её намеренно, сознательно шёл против Бога.

— Владыка, как, по вашему мнению, возможно бороться с сектантством?

— Выражение «бороться с сектантством» — довольно условное, так как по своей сути не является христианским. Борьба здесь должна носить довольно условный характер. Когда у свт. Феофана Вышенского спросили, спасутся ли католики, он ответил, что за Бога сказать не может, и произнёс: «Я не знаю, спасутся ли католики, но я знаю, что я сам без православия не спасусь». Поэтому считаю, что бороться с сектантством надо прежде всего своим личным примером. Язычники показывали на христиан и говорили: «Посмот­рите, как они любят друг друга!» Здесь должен работать армейский принцип: «Делай, как я!». Веди себя достойно, чтобы люди не могли тебя ни в чём укорить. А если на тебя кто-то клевещет, то здесь уместны будут евангельские слова, которые поются за Божественной литургией. Это так называемые заповеди блаженства: «Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех». Радуйтесь и веселитесь, потому что велика ваша награда на небесах — вот верный рецепт.

В тяжкие моменты гонений и клеветы нужно помолиться за этих людей, чтобы Господь дал возможность понять друг друга, принять позицию другого человека, в том числе и позицию оппонента. Тогда в сердце не придут гнев и желание отомстить.

— Владыка, как могло произойти, что после революции 1917 года наш православный народ, который называли народом-богоносцем, резко поменял свои устои и стал сносить храмы, расстреливать священников? Неужели настолько сильна оказалась коммунистическая пропаганда атеизма? Куда делась наша природная религиозность?

— Если посмотреть на ситуацию 1917 года, то мы должны признаться, что к тому времени все институты нашего общества прогнили. Взять хотя бы Санкт-Петербург. 18% крестьян, приехавших из сёл и устроившихся на заводы, жили невенчанными браками, сожительствовали. Для деревни на тот момент это было не то что неприемлемо — это было невозможно, дико. Людей оторвали от своих корней, «промыли» голову пропагандой. Они увидели другой образ жизни и перестали жить общиной. В деревнях духовным стержнем всегда были пожилые люди, которые своим примером показывали, как надо жить и как надо умирать. А когда оторвали людей от корней, то и вышло, что для них Бога нет. До революции каждый христианин должен был раз в полгода под расписку причаститься. После революции от причастия отказывались 30% солдатов. Это говорит о разложении нашего общества. Почему это произошло? Тот факт, что пришли коммунисты и объявили религию опиумом для народа, не означает, что наши люди враз переменились. Наше общество шло к этому десятилетиями. Наш народ настолько прогнил и нравственно разложился, что Господь нам послал такое вразумление, как революция. А то, что наша Церковь осталась живой после всех этих испытаний, можно доказать простым примером: если до революции в наших святцах было записано 1,5 тысячи имён святых, то к сегодняшнему времени эта цифра удвоилась. Мы увидели, что наши простые русские люди пришли к Господу через мучения, тюрьмы, лагеря, войны. Вот этот огонь как раз уничтожил то, что надо было уничтожить — гангрену, которая поразила всё наше общество.

— Владыка, оставьте для орловцев пожелание и совет, как остаться чистым и честным в этом безумном современном мире, полном соблазнов.

— Я хотел бы пожелать молодым людям, которые создают или создали семьи, как можно больше рожать детей, поскольку Господь посылает счастье и достаток в такие семьи. Я хочу, чтобы мы понимали, что планирование семьи — это грех, что если мы хотим, чтобы наши дети были нормальными, мы должны показывать им пример своей добродетельной жизнью. Пожилым людям я бы хотел пожелать не бояться старости, не бояться того, что мы уйдём из этого мира, а бояться того, что мы можем уйти из него без покаяния.

Я бы хотел пожелать всем нам, чтобы мы молились за наших предков — они ждут наших молитв. Они за нас там молятся, а за себя помолиться не могут. И нам эти молитвы помогают здесь, на земле. Мы должны понимать, что рано или поздно всё равно с ними встретимся. И с какими же глазами мы будем смотреть на них?...

Беседовала Марьяна Мищенко
«Орловская правда»

502